– Да, – кивнул старик.

– Отец моего отца говорил мне, что иногда в горы приходит старик, который не человек, не ари, не нари, не белу и не банги. С ним надо говорить, он знает все.

– Всего не знает никто, – покачал головой Леганд.

– Я буду говорить с тобой, – довольно кивнул вождь. – Меня зовут Верграст. Ты расскажешь мне то, что я спрошу.

– Расскажу, – согласился Леганд.

– А я увижу, правду ли ты говоришь, или нет, – продолжил вождь. – Я вижу многое. Ты, – ткнул он пальцем в Йокку, – великая колдунья-ари. Ты, – показал на Лингу, – не колдунья, но можешь ею стать. В тебе сила. Ты, – перевел он взгляд на Тиира, – вождь. Твой народ плачет, и ты плачешь вместе с ним. Ты… – задумался Верграст, взглянув на Саша. – Твоя одежда не дает тебя рассмотреть. Распахни куртку.

Саш распустил пояс. Вождь прищурился, покачал головой:

– Я не знаю, кто ты. Мы все дети шегана. Ты же сам похож на шегана, который ждет добычу, спрятавшись в камнях. Шегана защищает магия древних. Он незаметен до последнего мгновения. До последнего для самонадеянного элбана!

– Мой друг – человек, – нахмурился Леганд. – Но сражается как демон. Однажды он в одиночку победил четырех архов.

– Это невозможно, – скривил губы Верграст.

– Ведь ты же сказал, что видишь правду? – удивился Леганд.

– Ладно, – раздраженно дернул головой вождь. – Скажи мне, старик, что за война началась на равнине? Кто кого хочет захватить, какие обиды движут правителями, чья алчность захлестнула разум?

– Война началась не только на равнине, – медленно заговорил Леганд. – Она не позволит остаться в стороне никому. Аддрадд двинул войско на Салмию. Десять дней назад Аддрадд уничтожил несколько легионов Империи в проходе Шеганов. Лигские нари рвутся на равнину Уйкеас. Воинственные пришельцы захватили Дару.

– Выходит, Аддрадд потерял разум? – удивился Верграст. – Идти войной на Империю все равно что идти с копьем на шегана. Уколоть можно, победить нет.

– Вот именно это мы и хотим понять, – объяснил Леганд.

– И для того идете в Аддрадд, – понимающе кивнул Верграст.

– По дороге уничтожая архов, – добавил старик.

– Кому вы служите? – нахмурился Верграст. – Империи? Салмии?

– Ни Империи, ни Салмии, если ты принимаешь нас за лазутчиков, – твердо сказал Леганд. – Никто не посылал нас, никто не платит нам за полученные сведения. Но мы служим и Империи, и Салмии до того мгновения, пока их силы направлены на защиту Эл-Лиа.

– Еще немного – и я решу, что вы служители Эла! – усмехнулся вождь.

– Мы служители Эла, как и каждый элбан, который считает себя сыном Эла, – сжал кулаки Леганд. – Но мы не служители храма. Да и где теперь этот храм? Он разграблен правителем Аддрадда. Светильник Эла утрачен Империей.

– Мы дети шегана, – твердо сказал, поднимаясь, Верграст, – и рассчитываем, что покровитель рода сам попросит за нас Эла. Я буду думать. Решение примем на рассвете.

– Не нравится мне этот седой нари, – заметил Саш, глядя вслед удаляющемуся вождю.

– Я тоже не в восторге, – заявила Йокка, расстилая одеяло. – Думаю, что до утра нам ничего не угрожает, но в любом случае этот зеленокожий с задатками провидца попытается либо обмануть нас, либо извлечь какую-либо выгоду из нашего посещения.

– Либо и то и другое, – усмехнулся Тиир.

– Что ж, – задумался Леганд. – Обмануть нас непросто, а выгода, которую из нас можно извлечь, не устроит нари. Если только накормить стадо голодных архов, да и то лишь на завтрак.

– Я буду охранять первой, – сказала Линга.

– Нет, девочка, – остановил ее старик, – вы все будете спать. Завтра или послезавтра вам потребуются твердая рука и верный глаз. Сегодня на звездное небо буду смотреть я.

Саш проснулся от чуть слышного говора. Небо уже светлело на востоке, но звезды только-только начали меркнуть. Деревня не спала. Суетились женщины, бегали между шатрами ребятишки. Воины постепенно замыкали круг.

– Не меньше двух вармов крепких нари, – заметил Тиир, примеряясь к бангскому луку Линги. – Ни лук, ни меч тут не поможет. Только какое-нибудь изощренное колдовство. Йокка, Саш? Какие будут предложения?

– Поесть бы, – улыбнулся Саш, привычно проверяя рукоять меча над плечом. Прикосновение, как обычно, наполнило его уверенностью.

– Не стоит наедаться перед битвой, – посоветовал Тиир. – Если живот пропорют, раненого будет трудно выходить.

– Если живот пропорют, ничего не поможет, – спокойно сказала Йокка, прижав к вискам ладони. – Опасность есть, я чувствую, но убивать нас никто пока не собирается.

– Они переговариваются между собой, – сощурился, прислушиваясь, Леганд. – Говорят о благодарности шегану. И о празднике. О каком-то празднике. Я с трудом понимаю этот диалект.

– Вот! – протянула Линга. – Кажется, начинается праздничное действо.

В обширный круг, внутри которого оказались и костер, и засохший эрн, и жертвенный камень, вошла дюжина старух. Дряхлые нарки, одетые в украшенные вышивкой и перьями балахоны, принялись кружиться у жертвенного камня. В такт заунывной песне воины начали ударять древками копий о землю.

– Что-то не нравится мне этот праздник, – пробормотал Саш.

– Все в порядке, – постарался улыбнуться Леганд. – Конечно, старухи сами по себе означают смерть, но, если бы опасность была немедленной, танец исполняли бы воины. В любом случае нам ничто не угрожает в деревне. Посадив у костра, нари приняли нас под свою защиту. Они не могут убить нас собственными руками.

– Как раз об этом сейчас Верграст, судя по всему, и размышляет, – добавила Линга, – кому поручить это щекотливое дело.

– Невыполнимое, – лязгнул мечом Тиир.

– А вот и он, – сдвинула брови охотница.

Вождь появился в круге в тот же момент, когда край Алателя показался над пиками гор. В одной руке Верграст держал сухую, в другой зеленую ветвь. Он подошел к костру и, соединив между собой ветви, кивнул каждому, затем сел напротив Леганда.

– Жизнь и смерть, – сказал вождь, бросив принесенные ветви в огонь. – Я должен был вручить вам или то, или другое. Но я решил положиться на волю судьбы. Охотники на архов уже давно не приходят в эти горы. Зато приходят слуги северного короля. Они охраняют перевалы на северном хребте и покупают у нас детенышей архов, когда нам удается их отловить. Архов стало мало, поэтому нам не нужны тут такие охотники, как вы. К тому же вам не миновать стражей северного короля. У них лиги воинов. Я никого не должен пропускать через горы, иначе мой народ будет наказан.

– Тогда что ты называешь судьбой? – спросил Леганд.

– Ваша судьба в ваших руках, – объяснил Верграст. – Все проходы через северный хребет охраняются, но на одном из них слуги северного короля вас ждать не будут. Вы пройдете через священное ущелье. Сейчас же. Мой сын проводит вас. Я сказал.

Верграст поднялся, вновь кивнул каждому из спутников и выкрикнул что-то. Тут же старухи, не переставая напевать, двинулись к костру. Они поочередно сняли с плеч кожаные мешки и залили костер водой.

– Идем, – поднялся Леганд. – Разговор окончен. Откровенно говоря, не слышал я про священные ущелья в этих краях. Ну вот заодно и разузнаем.

– Не нравится мне эта идея, – заявила Йокка.

– Им, – показал Тиир на воинов, настороженно направивших на друзей копья, – все равно.

Плечистый нари вышел из строя, приблизился к Леганду, склонил голову, развернулся и размашисто зашагал по узкой тропе.

– Вот и проводник, – вздохнул Леганд. – Настраивайтесь, дорогие мои, на долгий путь. Возможность улизнуть от проводника обсудим позже. В любом случае я представляю, что называет священным народ, поклоняющийся шеганам. Не нужно нам туда идти.

– Ты сможешь это объяснить им? – спросил Саш, коснувшись плеча старика.

Леганд обернулся. Не менее варма воинов следовали за отрядом.

Два дня почти безостановочного перехода слились в один длинный и утомительный путь. Каменная тропа вилась по краям пропастей, ныряла в разломы, забиралась на скальные уступы. Вонзающийся в небо северный хребет становился все ближе. Не один раз дорогу пересекали дикие козлы, несколько раз горные кошки натыкались на странную процессию, но воины смотрели только на спутников. Дичь для нари словно не существовала. Во время коротких ночных передышек они располагались вокруг лагеря. Ни разу Саш не видел, чтобы кто-нибудь из них заснул. Йокка, отчаявшись остаться в уединении хоть на мгновение, призывала на зеленые головы все мыслимые напасти. Только на третье утро, когда ноги уже почти отказывались идти, сын Верграста вывел друзей на берег быстрой горной речушки, скатывающейся в горный провал, и обернулся. Впервые друзья услышали его голос. Нари говорил на ари с акцентом и медленно, но уверенно.